Земля в иллюминаторе.

Генерал Илан Рамон первым из израильтян получил возможность окинуть взором весь земной шар.

Американцы и русские, наперегонки осваивая космос то и дело захватывают с собой в заоблачные дали иностранных попутчиков. Сейчас дошла очередь и до уроженца Земли обетованной. Стартовал американ­ский космический корабль с семью астро­навтами на борту. Один из них - военный летчик, генерал запаса Илан Рамон.
По плану, «Колумбия» пробудет в кос­мосе 16 дней. За это время участникам по­лета надлежит провести 140 всевозмож­ных научных экспериментов. Для выпол­нения этой насыщенной программы ас­тронавтам придется хорошенько потру­диться. Все семеро отлично подготовлены к большим физическим и умственным на­грузкам. Однако накануне полета, когда состоялась эта беседа, все слегка побаива­лись - как бы не оплошать. По словам Илан Рамона, опытного пилота израильских ВВС, налетавшего в армии 4000 часов и пережившего две авиакатастрофы, са­мое страшное - допустить ошибку. Боль­ше опасаться нечего. То, что «Колумбия» взлетит на высоту 240 км и будет переме­щаться со скоростью 29000 км/час, огибая земной шар всего за 90 минут, израиль­ского астронавта совершенно не смущает - как будто бы он отправляется в космиче­ское путешествие не впервые.

- Вас не смущает то, что полет в ко­смос сопряжен с опасностью? Как бы хорошо ни был оснащен корабль, случа­ются аварии, порой страшные, когда находящимся на борту нельзя помочь. - Кому как не мне об этом знать. Я уже 30 лет летаю и потерял немало друзей - большинство из них погибли во время аварий. Потому-то, наверное, во мне и нет страха, тем более что вероятность аварии в космосе предельно мала.

Мы беседуем в кафе отеля «Хилтон» в Хьюстоне - за окном плещется восхити­тельное озеро, неподалеку находится Центр космических исследований. Илан Рамон живет в этой гостинице уже четыре года. Он держится спокойно, уверенно, с апломбом - как и подобает бывалому лет­чику, отцу большого семейства (у первого израильского астронавта четверо детей), кое-что повидавшему на своем веку и Приближающемуся к пятидесятилетнему рубежу. На Илане зеленая форменная ру­башка НАСА с эмблемой полета: STS- 107.
- Малая вероятность серьезной ава­рии-это, конечно, аргумент убедитель­ный для тех, кто увлекается статисти­кой. Но когда остаешься наедине с собой, наверное, все-таки страшновато?
- В момент взлета астронавт сидит как на пороховой бочке. В баки «Колум­бии» будет залито 2 млн. литров горю­чего, поскольку в течение восьми ми­нут, необходимых для выхода на орби­ту, корабль потребляет по 4000 литров в секунду...
-Все-таки вы об этом задумываетесь. Неужели, правда, совсем не боитесь?
- Тридцать лет тому назад меня при­звали в армию, с тех пор я и летаю. Мне приходилось попадать в разные передря­ги, дважды переживал серьезные аварии, когда был вынужден покидать самолет. К счастью, я перенес все испытания, выжил и после этого, положа руку на сердце, мо­гу вам сказать, что все страхи позади. Мне нечего бояться. Тем более что в НАСА уделяется особое внимание мерам безо­пасности. Системой контроля предусма­тривается множество подстраховок, а ес­ли возникает малейшее сомнение, полет отменяется. Я - летчик, летать для меня так же естественно, как для большинства людей водить машину. На дорогах слу­чаются страшные аварии, но это не при­чина, чтобы люди отказались пользо­ваться автомобилями.
-Допустим, вам неведом страх, но ва­ши близкие наверняка за вас волнуются. Они говорят об этом?
- Иногда. Дети волнуются. Они рас­спрашивали меня о крушении «Челенджера»... Мы вместе смотрели фильм об этой трагедии, и они вдруг стали допы­тываться, не может ли она повториться. Потом они затрагивали эту тему еще не­сколько раз. Теперь ждать осталось уже совсем немного. Вся моя семья будет присутствовать при запуске.
-Где?
- Наблюдать запуск лучше всего с расстояния в шесть-семь километров. Я объяснил детям, что их ждет потрясающее зрелище. Сначала все заволакивает дымом, потом из черного тумана выры­вается корабль с огненным хвостом и слышится гул моторов, от которого на­чинает дрожать земля. Я только однаж­ды наблюдал эту картину в натуре, но раз 15 видел ее имитацию в эксперимен­тальном центре во Флориде.
- С какого расстояния вы наблюдали запуск?
- С расстояния в 6 километров, ближе никого не подпускают. Корабль исчеза­ет из поля зрения за пять минут, а на ор­биту он выходит только через восемь минут после запуска.
- Кого вы пригласили присутство­вать при запуске?
-Тут, как перед свадьбой, список при­глашенных нужно готовить заранее, я включил в него и жену с детьми, и бра­та, и друзей...
- Кто из приглашенных не сможет прибыть?
- Я поддерживаю добрые отношения с Эзером Вейцманом и пригласил его на за­пуск, еще когда он был президентом. Он ответил мне пространным трогательным письмом, в котором была такая строка: «Я завидую тебе белой завистью». К сожале­нию, состояние здоровья не позволяет ему воспользоваться моим приглашением. И мне от души жаль, потому что Эзер, один из основателей израильских ВВС, по-мое­му, непременно должен присутствовать на этом запуске. Мне его очень будет не хва­тать, мне также будет не хватать других ве­теранов наших военно-воздушных сил. Еще мне очень больно, что на смотровой площадке не будет моей мамы Тони. Она пережила Катастрофу, прошла через Ос­венцим, а теперь тяжело больна. У нее бо­лезнь Альцгеймера. А папа приедет, в свои 79 лет он, к счастью, держится молодцом. Прибудут также 12 официальных предста­вителей Израиля: министр науки Матан Вильнаи, начальник Центра космических исследований Ави Хар-Эвен и другие.
- Приглашенные не расстроятся от­того, что не смогут с вами увидеться? Ведь неделю перед вылетом вы проведе­те, согласно правилам, в изоляции.
- Да, меня гости не увидят, зато они увидятся с моей женой и детьми, совер­шат увлекательные экскурсии , попутешествуют по Америке. Все астронавты «Колумбии» пригласили на запуск де­сятки людей, я в этом смысле совсем не оригинален. По моим оценкам, прибу­дут порядка 2000 гостей.
- Что вы собираетесь взять с собой в космический полет?
- Каждый астронавт вправе взять с со­бой на борт корабля десять вещей, симво­лизирующих вехи его жизни. Я беру фла­ги Рамат-Гана, где я родился, и Беэр-Шевы, где вырос, а также флаг израильских ВВС, после полета я верну его командую­щему ВВС. Еще я захвачу с собой значок Тель-Авивского университета, где я полу­чил академическую степень и с которым сотрудничаю по сей день в сфере космиче­ских исследований. Мемориал «Яд Ва­шем» позволил мне взять в полет фото­графию 14-летнего Питера Гинеца, погиб­шего в Освенциме. Этот мальчик рисовал Землю такой, какой она выглядит из кос­моса, он был одаренным литератором, ху­дожником и ученым... Все вещи, которые мы берем с собой, специальным образом упакованы и размещены в основании ко­рабля, Во время полета у нас не будет к ним доступа. Каждый астронавт может также взять с собой двадцать личных ве­щей - на память. Я возьму подарок моей жены Роны - цепочку с кулоном в виде ко­смического корабля, мезузу, подаренную мне лос-анджелесской организацией евре­ев, переживших Катастрофу, и, конечно, Тору - о ней я подробнее расскажу во вре­мя полета. (Хочу отметить, что Илан Ра­мон - человек светский, и на Земле он не соблюдает кашрута. Но одно дело на Зем­ле, а другое - в космосе. Первый израиль­ский астронавт ощущает на своих плечах груз ответственности. - И. Б.-Х.) Понача­лу, когда мне предложили участвовать в полете, я ощущал себя представителем Го­сударства Израиль и израильских ВВС. Те­перь я понимаю, что мне надлежит пред­ставлять весь еврейский народ.
- Вам не надо напоминать о том, что в Израиле астронавтами называ­ют людей, оторванных от действи­тельности.
- Конечно, я об этом помню. В США слово «астронавт» произносят с пиете­том. Я человек несентиментальный, но должен вам сказать, что американских евреев трогает до глубины души то, что в космос на американском корабле ле­тит и израильтянин. А израильтянину скажешь: «Я - астронавт», - и он тут же тебя спросит: «Кому это надо?»
- Ну и кому это надо?
- Я беру с собой в полет диски с пес­нями в исполнении израильских певцов - Шломо Арци, Сарит Хадад, - хотя во­все не уверен, что мне удастся какой-ли­бо из них прослушать. Потому что вре­мени у нас очень мало. За полетом будут следить сотни, может, даже тысячи уче­ных, которые всю жизнь посвятили ис­следованиям определенной проблемы и теперь надеются получить ответы на са­мые важные вопросы. Нам предстоит произвести множество физических, би­ологических, медицинских эксперимен­тов. Как знать, быть может, от их исхода зависит будущее человечества.
- О каких исследованиях вы говорите?
- Американский онколог японского происхождения двадцать лет посвятил раскрытию одной загадки. Он верит, что близок к ее решению и что из космоса по­лучит ответы, которые позволят ему за­вершить работу. Или еще - в космосе ус­коряется процесс утечки кальция из орга­низма, быть может, мы поможем врачам найти верное средство, позволяющее воспрепятствовать истощению костной ткани. К слову, одна из превентивных мер - поднятие тяжестей. Распорядок дня астронавтов предусматривает и зарядку, и упражнения на тренажерах.
- Вы просили изготовить для вас ко­шерную еду на период полета?
- Да, я обратился в НАСА с просьбой проверить, есть ли такая возможность. Мне пошли навстречу и обратились к производителю, выпускающему продук­ты питания в специальной упаковке, под­держивающей постоянную температуру. В мой рацион включены и другие про­дукты, но я позаботился о том, чтобы в моих порционных наборах мясное не со­седствовало с молочным, не было свини­ны и морских коктейлей. Я человек впол­не светский, но в данном случае не счи­таю возможным руководствоваться только личными предпочтениями.
- Вы станете соблюдать шабат?
- На встрече с представителями ев­рейской общины Флориды ко мне подо­шел раввин и поинтересовался, как мы будем узнавать время наступления шабата, если наш корабль делает полный оборот вокруг Земли за 90 минут? Я от­ветил, что мы будем работать по хьюс­тонскому времени. Раввин сказал, что я освобождаюсь от соблюдения шабата -для наиболее полного использования времени пребывания в космосе.
- В течение недели перед полетом вы будете находиться в карантине. Жену и детей к вам тоже не будут допускать?
- Карантин нужен, чтобы защитить нас от внешних контактов и исключить заражение вирусными или инфекцион­ными заболеваниями. Общение с су­пругой разрешается, а вот с детьми ви­деться нельзя. Жены перед свиданием каждый раз проходят медицинскую проверку.
- После медосмотра дозволяется це­ловаться?
-Да.
- К слову, а как насчет секса в космосе?
- НАСА избегает касаться двух тем: секса и смерти в космосе. До сего дня лю­ди получали инфаркты исключительно на Земле, но они не застрахованы от это­го и вдали от нее. В нашей команде есть два врача. Если бы в составе экипажа не было медиков, то два астронавта должны были бы пройти специальную медицин­скую подготовку, включающую стажи­ровку в диагностике.
- А если у одного из астронавтов ди­агностирован инфаркт, что тогда? Как вы поступаете в этой ситуации - совершаете досрочную посадку?
- В процессе тренировки мы отраба­тывали различные экстремальные ситу­ации, в том числе и посадку в течение сорока минут.
- Как себя чувствует человек в космосе?
- В космосе 70% астронавтов страда­ют от космической болезни. Ее симпто­мы - гриппозное состояние, головные боли, тошнота, рвота. Через день-дру­гой организм адаптируется и недомога­ние проходит. Заранее нельзя знать, приключится ли с тобой такая неприят­ность или все пройдет гладко. На случай болезни у нас есть лекарства, которые помогают перенести недомогание.
- Вы будете принимать эти таб­летки?
- Я собираюсь принять одну-две про­филактически - перед полетом. Я дол­жен чувствовать себя нормально. От то­го, как пройдет первый день, зависит ус­пех всего полета.
-Полет для вас не развлечение?
- Полет для всех членов экипажа - тя­желая работа. 16 часов в сутки у нас от­ведено на работу и 8 - на сон. Это наш график. Многие новички опасаются, что не смогут уснуть в космосе. Однако бывалые космонавты утверждают, что нагрузка настолько велика, что засыпа­ешь молниеносно, и проблема состоит в том, как бы вовремя проснуться. Кос­мический полет порой сравнивают с выполнением операции в суровых по­левых условиях. Есть приходится между делом, спать - в спальном мешке, а ут­ром с ходу нужно приступать к работе, на разминку нет времени. Команда раз­делена на две группы: на «красных» и «синих». Каждое утро экипаж получает инструкции в соответствии с тем, что произошло за ночь. Все гладко никогда не бывает, поэтому, как только откро­ешь глаза, нужно просмотреть почту и приниматься за работу. Вздохнуть нам будет некогда. Очень велика мера ответственности, нужно быть крайне внимательным и быстро реагировать на происходящее. Стоит чуточку замешкаться, ошибиться - и можно загубить эксперимент.
- Чего вы ждете от полета в космос?
- Хочется очутиться в невесомости и взглянуть на земной шар из иллюминатора.

Беседовал Ицхак БЕН-ХОРИН